— Какие альтернативные источники энергии GE считает самыми перспективными? Как изменится мир с началом их массового использования?

— За последние пять лет можно было наблюдать существенный рост в сегменте возобновляемой энергетики, а именно ветряной. Энергия, полученная при помощи ветра, может стать очень конкурентоспособной по отношению к другим источникам энергии, причем при минимальном участии государства. Таким образом, на наш взгляд, в ближайшие 20 лет развитие технологий позволит ветряной энергетике занять паритетные позиции в энергетическом секторе. Сегодня стоимость электроэнергии, полученной при помощи ветряной турбины, в США составляет 7 центов за 1 кВт. Однако мы считаем, что цена может опуститься до 4—5 центов. Благодаря этому в ближайшие 20 лет GE будет лидировать в сегменте технологий для возобновляемой энергетики.

Примерно лет через десять более прочные позиции в возобновляемой энергетике займет солнечная энергетика. Об этом свидетельствуют и развитие технологий, и наши собственные наработки. В некоторых регионах страны солнечная энергетика может по объему выработки сравняться с ветряной. Таким образом, на возобновляемую энергетику может приходиться до 30% общей выработки энергии как в США, так и во всем мире. И когда это произойдет, возникнет вопрос об адаптации существующих электросетей к возобновляемой энергетике. Иными словами, 30% вырабатываемой энергии будет асинхронной. И нам понадобится силовая электроника для конвертации частоты этой энергии в частоту электросети.

— Как бы вы прокомментировали утверждения о том, что передовые энергетические установки, биотопливо, те же гибридные автомобили экологичны лишь условно, потому что сам процесс их производства наносит природе сильнейший вред?

— Мы не считаем, что это так. Гибридные автомобили, особенно те, которые заряжаются от электросети, не наносят вреда окружающей среде, поскольку электричество может вырабатываться возобновляемыми источниками энергии, атомными электростанциями или при использовании природного газа, который, на наш взгляд, намного чище по сравнению с широко применяемыми сегодня нефтью и углем. Поэтому GE очень положительно относится к гибридным автомобилям, заряжаемым от электросети. Более того, осмелюсь утверждать, что автомобиль будущего будет именно гибридным, сможет получать заряд от электросети и использовать разнообразные виды топлива от биотоплива до обычного бензина, а также промежуточные виды. Таким образом, в ближайшие 5—15 лет технологии будут направлены на создание автомобиля, обеспечивающего гибкость в выборе топлива и обладающего запасом хода от заряда электроэнергии в 40—60 миль.

GE реализует программу повторного использования материалов, применяемых при изготовлении оборудования. То же самое делают производители в других странах. Они принимают бывшие в употреблении автомобили и используют все основные материалы для производства автомобиля следующего поколения. В этом направлении движутся Европа, США, Япония, и нам кажется, что его будет придерживаться весь мир, поскольку стоимость материалов растет, а потребительские цены снижаются из-за глобальной рецессии. GE постоянно изыскивает новые способы повторного использования материалов, которые применялись при создании оборудования, для изготовления следующего продукта. Поэтому мы не видим в производстве гибридных автомобилей большой угрозы для окружающей среды.

— Ваша первоначальная специализация — разработка авиационных двигателей. Что вы можете рассказать о современных достижениях в этой области?

— В 90-х годах прошлого столетия General Electric вывела на рынок авиадвигатель GE90, тем самым определив новый стандарт в экономии топлива. И сегодня Boeing 777, на котором установлены эти двигатели, является самым экономичным самолетом в мире. Следующий двигатель GE — GEnx — появится на Boeing 787 и задаст новый стандарт экономичности. Он будет на 15% более экономичным по сравнению с GE90. Мы исследуем новые архитектуры и разрабатываем технологии следующего поколения, которые позволят сделать авиадвигатели еще экономичнее — на 20—26% (в зависимости от времени появления нового поколения самолетов). Если это произойдет в 2016 году, экономия топлива будет на 20% выше, если в 2020—2022‑м, то она составит более 25%.

Мы осуществляем крупномасштабные инвестиции в разработку двигателей следующего поколения и считаем, что сможем предложить рынку более экономичный двигатель, обладающий улучшенными показателями по выбросу окиси азота и углекислого газа. Уже сегодня авиадвигатели работают на биотопливе, причем весьма успешно. Все полеты, совершенные ВВС США и GE на коммерческих двигателях, показали, что можно создать смесь биотоплива, отвечающую стандартам топлива реактивного. Мы принимаем участие в ряде программ по работе с поставщиками топлива и сами производим некоторый объем авиационного топлива, которое соответствует стандарту «Джет A», применяемому к топливу для реактивных двигателей воздушных судов гражданской авиации. Создать биотопливо можно из разного сырья, и, думаю, авиационной промышленности необходимо установить стандарт на конкретную его смесь. Однако реактивные двигатели отлично работают на биотопливе, и из него можно создать топливо стандарта «Джет А». Мы доказали это.

— Возможно ли создание таких систем безопасности для аэропортов, чтобы, с одной стороны, пассажиры не подвергались назойливому досмотру, как это в основном происходит сегодня, а с другой стороны, оборудование давало бы 99,9-процентную гарантию безопасности?

— Думаю, что это возможно, но GE не работает в этом сегменте, наша специализация — системы сканирования багажа. Иными словами, мы разрабатываем не пункты досмотра пассажиров, а системы досмотра багажа, который помещается в транспортные отсеки воздушных судов, грузовиков, а также контейнеров для морских перевозок. В данном случае GE применяет собственные технологии компьютерной томографии, заимствованные у подразделения GE Healthcare, а также рентгеновские технологии и жесткое рентгеновское излучение. У нас, конечно, имеются технологии, которые позволили бы проводить сканирование пассажиров рентгеновскими лучами при минимальных дозах, но нам неизвестно, приемлемы ли эти решения для рынка, поскольку GE работает в ином сегменте — в сегменте сканирования багажа.

— Как именно вам в свое время удалось усовершенствовать томографы General Electric?

— Совершенствование компьютерных томографов (КТ) GE осуществляла по целому ряду направлений. Сегодня мы можем сделать снимок бьющегося сердца с помощью КТ. Кроме того, можно проанализировать отложения кальция в коронарных артериях и определить, требуется ли пациенту хирургическое вмешательство без проведения катетеризации сердца. Компьютерная томография в некоторых случаях позволяет избегать хирургического вмешательства и проводить оценку состояния коронарных артерий с более низкими затратами. Достижения в этой области просто поражают. В данный момент специалисты GE ведут работы по созданию томографов нового поколения, в которых будут применяться два излучателя. Данные томографы выведут процедуру анализа отложений кальция в артериях на новый уровень.

Технологии компьютерной томографии активно развиваются. Новые томографы дают большее покрытие, повышают скорость сканирования и позволяют делать снимки бьющегося сердца. Это очень важные вещи. Новые алгоритмы, повышенная скорость сканирования и большее покрытие позволяют осуществлять визуализацию кровообращения мозга для определения типа инсульта или более точно анализировать состояние легких. Такое оборудование позволяет нам видеть узелки размером до 0,5 мм. Технологии развиваются очень быстро, и мы считаем, что еще имеется достаточно большой запас повышения точности диагноза и снижения стоимости.

— GE создает модель человека для ускорения процесса разработки лекарственных препаратов. Как она будет работать? Этот проект как-то перекликается с идеей персонализированной медицины?

— Все началось в исследовательском центре GE в г. Нискайуна, США. Мы разрабатывали контрастные вещества, которые вводятся пациентам для проведения диагностики с использованием магнитно-резонансной, компьютерной и позитронно-эмиссионной томографии, направленной на выявление определенных типов заболеваний. В процессе разработки нового поколения таких веществ у нас возникла потребность в быстрой проверке различных соединений на предмет их влияния на химические и биологические процессы в организме. Наша компания имеет богатую историю моделирования и анализа, а также стремление проникнуть в сущность вещей. Этим и занимаются ученые в исследовательском центре GE. Таким образом, мы создали компьютерный инструмент, позволяющий быстро проводить анализ контрастных веществ, которые можно было бы применять при диагностике. Когда работы были завершены, стало очевидно, что мы разработали не просто компьютерную модель, но некие уникальные способы моделирования клеток, а также химических и биологических процессов в организме и проверки веществ на токсичность, которые могли бы использовать не только специалисты General Electric. Именно поэтому под данную программу был получен грант от американского правительства, и сейчас мы сотрудничаем с рядом фармацевтических компаний, которые хотят применять нашу модель для выработки лекарств.

— Расскажите о возможностях, которые предоставляет молекулярная визуализация. Может ли она помочь выявлять неизлечимые ныне заболевания и эффективно бороться с ними?

— В настоящее время диагностика проводится в основном на уровне отдельных органов, поэтому к моменту обнаружения болезнь имеет определенную стадию развития. Идея молекулярной медицины состоит в том, чтобы обнаруживать заболевания на молекулярном уровне. Мы все понимаем, что если болезнь выявлена на ранней стадии, у врачей намного больше шансов побороть ее или управлять ее течением и тем самым обеспечить пациенту более долгую жизнь. Таким образом, концепция молекулярной визуализации тесно связана с вышеупомянутыми контрастными веществами, которые помогают нам обнаруживать заболевания на намного более ранних стадиях. Идея состоит в том, чтобы разработать специальные классы контрастных веществ для диагностики конкретных заболеваний, будь то тромбоз венечных артерий сердца, воспаления или рак. Как можно обнаружить заболевание на молекулярном уровне и создать новую парадигму управления болезнью? В этом вопросе заключена сущность молекулярной визуализации. GE стоит в авангарде этого нового течения медицины, и она уже достигла очень хороших результатов. Мы продемонстрировали возможность обнаружения некоторых видов раковых опухолей на самых ранних стадиях. Еще пример — болезнь Альцгеймера. Ее раннее обнаружение крайне важно, и в нашем распоряжении есть новое контрастное вещество, применяемое в сочетании с позитронно-эмиссионной томографией, позволяющее выявить данное заболевание на самых ранних стадиях. Для себя мы решили, что необходимо концентрироваться именно на этих вопросах, и на данный момент уже имеем неплохие результаты. GE активно сотрудничает с рядом научно-исследовательских институтов и университетов, фармацевтических компаний и других организаций.

— На какие направления в светотехнике делает ставку ваша компания и почему? Какие свои разработки в области светового оборудования вы можете назвать уникальными?

— Самым крупным направлением деятельности GE в этой области являются органические светодиоды OLED. На наш взгляд, они представляют собой следующий эволюционный шаг в развитии светотехники. OLED покрывают большое пространство рассеянным светом и обеспечивают поразительную гибкость, необходимую, скажем, архитекторам или дизайнерам. Источник света OLED может быть прозрачным. Он может заменить стекло в оконной раме или быть встроенным в него. Разместить его можно где угодно.

Самым значимым достижением GE в этой области является технология рулонного производства светодиодов. Мы первыми разработали готовое низкозатратное решение для рулонного производства OLED. У GE есть партнер, совместно с которым она работает над коммерциализацией данного продукта. Возможно, первые образцы появятся на рынке через два года. При этом GE не занимается разработкой OLED-дисплеев для цифровых устройств, а работает только в сфере световых решений. Это очень разные направления с точки зрения требований к производству и самой технологии производства. Мы хотим конкурировать с традиционными недорогими источниками света, и нам не нужно производить активную матрицу, требующуюся для экранов высокого разрешения. Мы пошли совершенно иной дорогой при разработке OLED для систем освещения.

У OLED-технологий существуют свои технические ограничения. Одним из них является сложность получения света высокой интенсивности. В этой области мы достигли хороших результатов. Нашим специалистам в лабораториях при особых условиях удалось получить OLED, которые соответствуют требованиям, предъявляемым к источнику света, — 5 тыс. часов работы при интенсивности света, достигающей 60 лм/Вт. Мы работаем над этой технологией уже восемь лет и понимаем, какая химическая обработка требуется для того, чтобы источник света соответствовал принятым нормам. Это совсем не просто. Еще одним ограничением является сложность производства. Сегодня OLED производятся путем напыления в вакууме, что неприемлемо для светотехники. Для дисплеев это также неприемлемо из-за равномерности напыления. Нам удалось разработать OLED, обработанный специальным химическим раствором, а также технологию рулонного производства OLED.

— GE разрабатывает голографические устройства для хранения данных. В чем заключается принцип их работы и для каких целей они смогут использоваться?

— На обычном DVD или даже Blu-ray данные хранятся в первых трех-пяти слоях диска. Технология, которую разработала GE, предполагает хранение данных во всей толщине диска. Мы называем ее точечной голографией, она позволяет хранить 1 терабайт (Тб) данных на одном диске. Вот как это работает: для записи информации мы применяем специальные красители и материалы, которые распыляются на поликарбонат — то, из чего сделаны DVD, а затем в эти красители записываются маленькие голограммы, которые позже считываются. Данная технология совместима с Blu-ray, и первой возможной сферой применения, над которой работает GE, является архивация данных. Мы можем записать 1 Тб данных на диск — это лучший показатель в своем классе и в десятки раз больше, чем объем данных на существующих дисках. К примеру, на Blu-ray можно записать только 25 Гб информации, а мы сумели записать 1 Тб, то есть 1024 Гб. Будущие рынки для этой технологии — архивация данных в сфере здравоохранения, банковской деятельности, кинопромышленности. Сегодня данные архивируются на магнитных лентах, технология точечной голографии на дисках обеспечит большую сохранность и надежность данных.

— Нанотехнологии — сегодня модная тема. Например, журналисты очень любят писать о разных страшилках — о нанооружии и подобных удивительных вещах. Если не брать в расчет такие спекуляции, вы можете спрогнозировать, как нанотехнологии реально смогут повлиять на человечество в обозримом будущем?

— Нанотехнологии дают нам большую свободу в разработке новых материалов. GE пытается создать новые свойства материалов для своих продуктов и услуг путем их изменения на наноуровне. Мы работаем над новым поколением материалов для авиадвигателей и газовых турбин, и нанотехнологии могут помочь повысить их прочность и устойчивость к высоким температурам. Также нам интересна разработка покрытий, которые повысят стойкость к коррозии и воздействию агрессивных сред. В наших лабораториях ведется деятельность по созданию контрастных веществ на основе наночастиц, а не химических молекул. Нанотехнологии дают нам гораздо большую свободу и позволяют получить более мощный сигнал от медицинского оборудования и обнаружить заболевание на более ранней стадии. Мы работаем над новым поколением рентгеновских излучателей на основе нанотехнологий для подразделения GE Security. Вот те направления деятельности, которые, на наш взгляд, помогут сделать продукцию GE лучше. Мы не работаем над нанотехнологиями ради нанотехнологий. Они обеспечивают нам большую свободу в создании нового поколения материалов, позволяющих улучшить наши продукты.