В ноябре 2008 года промышленное производство сократилось на 8,7%, в декабре предварительные прогнозы Минэкономики обещают сокращение еще на 19%.

Спор заместителя главы аппарата правительства Андрея Клепача и вице-премьера Алексея Кудрина о том, вошла ли экономика России в состояние рецессии в начале зимы 2008 года, выглядит немного отвлеченно. Один из ключевых аналитиков Белого дома Андрей Клепач формально не имел права заявлять о рецессии — двух кварталов падения ВВП Россия физически не могла пережить, тем более что Минэкономики вообще прогнозирует рост ВВП в четвертом квартале 2008 года — на 2,6%.

Впрочем, Алексей Кудрин, один из ключевых практиков Белого дома, прав тоже формально. Конечно, то, что происходит в промышленности России в последние дни 2008 года, нельзя назвать рецессией. Несколько некорректно называть происходящее и стагнацией, и даже спадом. И спад, и стагнация — это так или иначе снижение по некоторой шкале. То, что происходит, это просто обвал.

Сокращение промышленного производства в России по итогам октября 2008 года после некоторых раздумий Росстат не признал, объявив, что оно выросло на 0,6%. По итогам ноября 2008 года результат — минус 8,7% к данным ноября 2007 года и минус 10,8% — к данным октября 2008 года. Насколько реалистична эта цифра? Это не так важно. По итогам 2008 года Минэкономики официально прогнозирует рост промышленного производства на 1,9%. Чтобы уложиться в такой годовой индикативный прогноз, в декабре падение должно составить 19% по отношению к октябрю. То есть промышленность России сократит выпуск почти на пятую часть.

Сотрудник Cato Institute, экс-советник президента России Андрей Илларионов, не слишком лестно отзывающийся о качестве экономической политики в стране после своей отставки, на этот раз даже не склонен искать виноватых: явление гораздо масштабнее, чем причины. По его расчетам, сценарий промышленного краха (он пользуется термином "катастрофа") так быстро реализовывался в СССР—РФ лишь в 1941-1942 годах. Сокращение промышленного производства в 1992-1994 и 1998-1999 годах было не столь резким, как сейчас. Пока только две крупные экономики на земле, российская и украинская (там октябрьское падение производства составило 20%), за несколько последних десятилетий показали такие темпы падения промышленного производства.

Еще в начале квартала правительство России не считало необходимым даже теоретически рассуждать о таком сценарии. Не рассуждали о подобном и владельцы частных компаний — сокращение производства на Магнитке на 63% выглядело ненаучной фантастикой. Тем не менее именно черная металлургия еще в октябре столкнулась с тем, что не может оценить объемы платежеспособного спроса на свою продукцию, который она могла бы удовлетворять хотя бы с нулевой прибылью. Металлурги и их смежники угольщики стали первыми, но, увы, не последними. Каждая последующая неделя приносила все большее число бизнесменов, которые констатировали: мы сократим производство, поскольку не видим рассчитываемых перспектив продолжения бизнеса. Возможно, спрос в 2009 году упадет на 10%. Возможно, на 20%. Возможно, на 90%. Сейчас надо срочно прекратить ту деятельность, которую можно прекратить, продать складские запасы и ждать ясности. "Поговорим о завтрашнем дне. Каким оно будет, завтрашнее дно?" — этот анекдот в начале декабря 2008 года стал хитом в околоэкономических кругах уже даже не в связи с фондовым рынком. Дно нужно всем, но в случае с падением на 20-25% за два месяца разумно предполагать, что дно будет при сокращении промышленного производства на 100%, то есть до нуля.

И как жить далее — решительно неясно. В тех же кругах вторым по популярности после анекдота является вопрос: "А выйдет ли экономика России из новогодних праздников вообще?"

Нельзя сказать, чтобы правительство России действовало в кризис неэффективно. На поддержку банковской системы ЦБ и Минфин зарезервировали 9 трлн руб. (21,4% ВВП 2008 года в 42 трлн руб.), уже предоставлено 4 трлн руб. (9,5% ВВП). Еще около 2 трлн руб. зарезервировано для промышленности. В сумме господдержка может быть оказана в размере более четверти ВВП. Дефицита денег в стране явно нет — если в сентябре-октябре 2008 года вливания ЦБ и Минфина уходили на поддержку банковской системы, то сейчас большая часть денег, которые банки в теории должны предоставлять промышленности, всеми правдами и неправдами уходит из национальной экономики — в доллар, в евро, во что угодно, хоть под подушку, лишь бы с глаз долой. Ставки по кредитам на срок более 7 дней упорно держатся на уровне выше 20%. Правительство едва ли не силой заставляет банки кредитовать экономику — и никто не берет.

Со стороны ситуация выглядит шокирующей. Инфляция в России на 2008 год в середине декабря планировалась на уровне 10-12%. Ставка рефинансирования — 13%. Реальная ставка, таким образом, даже с учетом ожидаемой долларовой инфляции — около 6-8% годовых.

Это много? Это чудовищно, неправдоподобно много, если учесть, что в течение последних лет реальная ставка была отрицательной, то есть деньги были фактически бесплатными. Главный шок, с которым столкнулась российская экономика в 2008 году,— это не ноябрьские $35 за баррель Urals. Это июньские $140 за баррель. Неэффективность, которая покрывалась в экономике сильноотрицательной реальной ставкой, обеспечила всему предпринимательскому классу такие представления о том, что такое бизнес, что биться за рентабельность полгода спустя — нонсенс. Нельзя ждать от человека, перенесенного зимой с пляжа в Абу-Даби в лес под Новосибирском, что он мгновенно найдет, чем согреться. Обалдев, некоторое время он будет стоять голым на морозе и дрожать, что и наблюдается.

Проблема лишь в том, что голым зимой в лесу под Новосибирском долго стоять нельзя.

Правительство на 2009 год запланировало падение промпроизводства на 3% к уровню 2008 года. Однако, по расчетам Эльвиры Набиуллиной, ВВП в 2009 году все равно вырастет на 2,4%. И вот почему: реальные доходы населения РФ в 2009 году немного, но вырастут — на 2,5% (в 2008 году — 7%). Инвестиции в основной капитал тоже не сократятся, а вырастут — на 1,4%. Все это, а именно сокращение в ВВП доли промышленного производства и рост в нем доли услуг, будет сделано за государственные деньги: госинвестиции, рост расходов бюджета на зарплаты, на дорожные проекты и т. д.

И здесь кабинет Владимира Путина не в чем упрекнуть. Разумно не сдавать именно своих избирателей, обеспечивающих поддержку власти, — бюджетников, пенсионеров, госаппарат, тем более что расходы госсектора действительно могут поддержать экономику в целом. Власть также готова поддерживать ВПК, градообразующие предприятия, отрасли с высокой занятостью и невысокой оплатой труда. Цинично это или нет? Конечно, цинично. Но международные сравнения в 2008 году с США, ЕС, Японией не дают оснований считать политику правительства Путина чем-то уникальным.

Что же делать предпринимателям, обеспечивающим и работу среднему классу, и экономический рост, и (пополам с коррупционерами) роскошь Рублевке, и (на двоих с иностранными инвесторами) новые товары и услуги для всех остальных? Есть две стратегии. Первая: играть против правительства, требуя продолжения эры бесплатных денег любой ценой. Вторая — попробовать заняться бизнесом фактически с нуля.