Большинство экспертов безапелляционно утверждают, что биогазовой отрасли в России нет вообще. Это не совсем так, хотя биогазовых станций у нас действительно очень мало, самые крупные из них расположены в Калужской и Белгородской областях. То есть в регионах, где более-менее развито животноводство.

По данным Росстата, за 2010 год поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах всех категорий составляло более 21,4 млн голов, из них коров – 9 млн, свиней – около 18 млн, овец и коз – около 23 млн, птиц – более 442 млн. По оценкам экспертов, от одной свиньи в сутки можно получить 6 кг навоза, от крупного рогатого скота – 50 кг. Все это можно было бы эффективно использовать, выделяя из отходов биогаз. Он может в какой-то степени заменить природный и сжиженный: с его помощью можно нагревать воду, отапливать помещения и даже вырабатывать электроэнергию.

Исполнительный директор «Национального биоэнергетического содружества» Ольга Ракитова считает, что отрасль в России не развивается из-за больших запасов ископаемого газа. Однако по мере повышения стоимости голубого топлива, интерес к биогазу у бизнеса будет расти. Впрочем, есть еще одна проблема – в консервативности мышления и недобросовестности руководства сельхозпредприятий.

«Объемы производства навоза и помета занижают в десятки – сотни раз, чтобы платить меньшие штрафы за их неправильную утилизацию», – считают эксперты. То есть не работает постановление правительства, которое прописывает нормативные платы за выбросы в атмосферу загрязняющих веществ стационарными и передвижными источниками.

Информационно-аналитическое агентство «Инфобио» сообщает, что российским сельскохозяйственным компаниям тонна отходов животноводства обойдется около 500 рублей. Учитывая то, что средняя птицефабрика производит 300 – 500 тонн отходов в день, можно подсчитать, что за них придется заплатить пару сотен тысяч рублей.

Специалисты ЗАО НПО «Биокомплекс» напоминают, что одним из факторов успешного согласования рабочего проекта животноводческого комплекса является выполнение части ООС (охрана окружающей среды) и ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду). Речь идет о соблюдении «Норм технологического проектирования систем удаления и подготовки к использованию навоза и помета». Проект предприятия, в котором не учтены эти нормы, рискует быть не согласованным с экологическими и надзорными службами.

Проблема еще и в том, что в России нет так называемого зеленого тарифа – специальной цены, по которой закупается электричество, произведенное с использованием альтернативных источников энергии. Исключение составляет лишь Белгородская область, где подобное ноу-хау действует с 2010 года. Но и там ведение «экологического» бизнеса сопряжено со многими сложностями. Эксперты указывают на большой сезонный перепад температур в ряде регионов России, на который рассчитаны далеко не все импортные биогазовые установки. Кроме того, разница в питании животных вызывает «неоднородность сырья», что затрудняет работу такой установки. Не решен вопрос и с тем, что делать с излишками выработанной таким образом электроэнергии, ведь для их поставки в общую сеть необходима специальная лицензия, получить которую также непросто.

Помимо биогаза существуют, как известно, и другие виды «зеленого» топлива. И тут определенные подвижки все же есть. Так, Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз) готовит изменения в существующие нормативы «рубки ухода» (плановые вырубки определенных деревьев в лесах). «Их законодательное закрепление не только ускорит развитие новой отрасли, но и обеспечит миллионы россиян новыми рабочими местами, поможет лесным регионам России решить многие экономические, экологические и социальные проблемы», – считает руководитель департамента лесного хозяйства по Северо-Западному федеральному округу Андрей Карпилович.

Предположительно, в итоге должна сложиться такая законодательная ситуация, при которой потребителю будет выгодно переходить, например, с угля на биотопливо. Опыт соседей (той же Финляндии) показывает, что это реально. Уже сейчас использовать древесную биомассу в Суоми на 25% выгоднее, чем каменный уголь или мазут. При этом в дело могут пойти и деревья, поваленные сильным ветром, и отходы деревообрабатывающего производства.

Когда чиновники говорят о применении «зеленых технологий», обычно имеют в виду малый и средний бизнес. На практике же оказывается, что заниматься биоэнергетикой у нас могут только крупные предприятия. Так, например, считает Михаил Папылев – генеральный директор ГК «Титан», в состав которой входит большой лесопильный «Лесозавод-25», расположенный в Архангельской области.